Первый опыт
- Перед тем как попасть в Барнаул, я пять лет проработал хирургом в Усть-Пристанском и Усть-Калманском районах. А в районных больницах хирургу раньше все приходилось оперировать - и аппендицит, и кесарево делать. Однажды ко мне на прием пришла женщина-шкипер из пароходства. Ей надо было из отпуска на работу выходить, а, видимо, очень не хотелось. Так она решила внематочную беременность симулировать и ко мне за справкой пришла. Как раз приехал в нашу больницу более опытный хирург, я - к нему за советом: “Что делать, Юрий Иванович? Ведь врет тетка…” А он как закричит: “Эту, с внематочной, немедленно готовьте к операции! Операционную сестру сюда!” Тетку как ветром сдуло.
Вчера и сегодня
- Потом я прошел специализацию в институте нейрохирургии в Ленинграде, и в 1965 году меня перевели в Барнаул, в краевую больницу. Там работали тогда врачи Борис Химочко, Василий Казаков и Евгений Щуров. Начинали буквально с нуля. Мы были любознательны, осваивали новые методы, ездили в институты других городов и когда там что-то новое узнавали, то обязательно сразу применяли у себя. Буквально все приходилось собирать по крупинкам и все руками пробовать.
Раньше ведь все диагностические манипуляции делали вручную. Это сложно, трудоемко, а главное, очень болезненно для самого пациента. Представьте, если у него опухоль, а мы ему еще в полости мозга воздух вводим и дополнительное давление создаем… Но без этого было никак - других методов тогда не существовало. А сейчас врачи отделения владеют всеми методиками, какие есть в России, любую операции могут сделать - никуда больному ездить не надо.
“Голова - предмет темный, исследованию не подлежит”
- Да не такой уж и темный. Лет пятьдесят назад, когда нейрохирургия только зарождалась, может, и была голова темным предметом. Спустя полвека уже столько новых методов в нейрохирургии появилось, что темных пятен не так уж и много осталось. К примеру, раньше считалось, что если головной мозг иголкой уколоть, то все, конец человеку. А я оперировал таких больных. Наша отрасль активно развивается - появляются новые методы исследований и оперативного вмешательства. Приходится постоянно учиться, книги читать, опыт перенимать. Это хорошая тренировка для ума.
Нашу профессию ведь нельзя любить на словах. Если она вдруг тебе надоела, собирайся и уходи - через “не хочу” работать все равно не сможешь. Работал со мной в районе один доктор, так на словах любил хирургию страшно. А если вдруг на операции что-то вдруг не так пошло, он из операционной прямо убегал. В итоге ушел через год этот доктор из профессии. А мне моя работа еще не надоела.
Гиря для позвоночника
- Когда я начинал работать в отделении, у нас была одна операционная и два операционных дня. Сейчас у нас две операционные, оперируем с понедельника по четверг, иногда по пятницам, а при необходимости еще и выходные прихватываем. Чаще всего к нам поступают больные с остеохондрозом, осложненным грыжами межпозвонковых дисков, опухолями и сосудистыми заболеваниями головного мозга.
Отчасти статистика увеличилась из-за того, что диагностика “подросла”. В том, что опухолей больше стало, экология виновата. А на развитие остеохондроза влияют образ жизни и предрасположенность. Некоторые уже рождаются со слабым связочным аппаратом позвоночника. Человеку постоянно двигаться надо, мышечную систему укреплять. Если мышцы слабые, позвоночнику трудно весь организм на себе держать, особенно лишний вес. Какой позвоночник 140-150 кг выдержит? Повесь на стройного человека гирю весом 32 кг, ему и то тяжело будет…
Пациенты
- Все-таки нужно доктору доверять. Вспоминаю больного, который пришел ко мне с опухолью головного мозга. Я ему сказал, что надо оперировать. Он не поверил, поехал в Москву. В Москве тоже предложили операцию, он опять не поверил, поехал в Ленинград, потом в Киев… Так весь Советский Союз объехал и опять ко мне вернулся. Только вот время упущено было: если при такой опухоли опоздать с операцией, то больной может ослепнуть. Я его прооперировал благополучно, только зрение уже было не вернуть. Нельзя же его было насильно на стол операционный класть… Некоторые вообще хотят без операции обойтись, ищут знахарей. Только потом опять ко мне приходят, но в худшем состоянии - время-то потеряно.
У врача часто так бывает, что пациенты хорошими знакомыми, чуть ли не родственниками становятся. Еще году в 62-м я одного наркомана вылечил. Положили его в инфекционное отделение, а на обходе он мне говорит: “Я не дизентерийный, я наркоман, и ломка у меня сейчас”. Я ему говорю: “Ты вылечиться хочешь?” Отвечает, что хочет. Ну, давай, говорю, попробуем. Начал я ему наркотики ставить, дозу уменьшал постепенно, а потом и вовсе воду дистиллированную колол. И вылечил - не стало тяги у человека. Он до сих пор мне открытки шлет.
А в нейрохирургии такой случай был: женщина привезла к нам из Бийска своего мужа с опухолью. И бросила его в больнице - думала, что не жилец уже. А я его вылечил и месяца через два выписал. Спустя некоторое время приходит ко мне мой пациент бывший, весьма посвежевший. Спрашиваю его: “Что вас беспокоит?” Он отвечает: “Да ничего. Только пока я у вас лечился, жена замуж вышла и дом продала. Вот, приехал с вами поделиться”.
Сейчас пациент очень умный пошел: прежде чем лечь в отделение, он справки наведет, кто в нем работает. А если уж хотя бы день здесь полежал, то он у соседей по палате и медсестер выяснит, какой доктор его тут лучше вылечит.
Нужные слова
- Мы обязаны больному говорить правду. Каждому стараешься такие слова подобрать, чтобы он свою проблему понять мог. Всегда говорю, что операция - это риск. Безопасных операций не бывает. И делают их в том случае, когда другого способа нельзя предложить. После операции одного надо успокоить, другого приободрить. Третий ходить на следующий день начинает, а ему еще рано. Так ты его берешь и за руку в кровать отводишь.
Рука тверда
- Секретов особых в нашей профессии по этому поводу нет. Хирург должен приходить на работу отдохнувшим, выспавшимся. Пить нельзя. За границей хирургу перед операцией нельзя даже за рулем ездить, чтобы не было у него никаких лишних переживаний перед работой. Его на служебном авто возят. У нас до такого еще не дошло.
Анатомическая доступность и физиологическая дозволенность - вот главное правило. Чтобы не всю голову человеку переворошить, а только маленький ее участок, и постараться никаких жизненно важных функций не нарушить. Хоть и говорят, что для хирурга не голова главное, а руки. Но это неправда. Прежде чем руками работать, надо много-много думать головой.
Отпечаток профессии
- Ни дневников, ни заметок никогда не писал. Когда в школе учился, то Чехова никак не понимал. А сейчас очень хорошо его заметки врача понимаю. Это очень профессиональные наблюдения. И у Булгакова тоже все по-врачебному правильно написано. Врач, если даже он писателем становится, остается врачом. Такой сильный отпечаток накладывает наша профессия. Хирурга всегда видно, даже если он без халата и скальпеля. Я уже студентом хирурга от терапевта отличал.
Научных работ у меня тоже нет. Пробовал наукой заниматься, но потом решил - не мое это. Для науки, как я ее понимаю, условия нужны. А если мерить температуру в прямой кишке и делать из этого выводы для диссертации - такое мне неинтересно. Думаю, больные немного потеряли, что я в науку не пошел. Я свою работу старался сделать честно, профессионально.
Нейрохирургическая служба края
Основоположник нейрохирургической службы в крае - Веселицкий Сергей Константинович, хирург-фронтовик, участник боев на Хасане и Халкинголе, сражений Великой Отечественной войны. До его приезда на Алтай в 1953 году плановая нейрохирургическая служба в Алтайском крае отсутствовала. Пострадавшим с черепно-мозговыми травмами и травмами позвоночника оказывали помощь в травматологических отделениях, а больных с другими патологиями центральной и периферической нервной системы направляли на лечение в Ленинградский научно-исследовательский институт нейрохирургии им. А.Л. Поленова. Сергей Веселицкий на базе госпиталя организовал первые 15 нейрохирургических коек.
В 1960 году отделение было переведено на базу Краевой клинической больницы и расширено до 40 мест. Сотрудники отделения, в том числе и выпускники Алтайского медуниверситета, осваивали новые методы исследования и лечения, специализировались в НИИ нейрохирургии им. Н. Н. Бурденко. Со временем алтайская школа нейрохирургии стала одной из передовых в Сибири.
С 1989 года отделение нейрохирургии краевой клинической больницы возглавляет Дмитрий Долженко, доктор медицинских наук, профессор, заслуженный врач РФ. За это время отделение расширилось до 60 мест, а нейрохирургическая служба края была реорганизована - открыты межрайонные центры в Бийске и Рубцовске.
В распоряжении врачей сегодня компьютерный и ядерно-магнитный томографы, микронейрохирургическая техника. Освоены операции на позвоночнике с использованием имплантантов из никелида титана. Теперь пациенты могут получать любую помощь не покидая пределов края. Прооперированные больные сохраняют трудоспособность и продолжают вести активную жизнь.
В 2004 году отделение переехало в новую краевую больницу и стало базой кафедры нейрохирургии Новокузнецкого государственного института усовершенствования врачей, на которой преподают алтайские врачи. В настоящее время в отделении работают восемь нейрохирургов и два невролога, в том числе два профессора и два кандидата медицинских наук, третья кандидатская готовится к защите. Нейрохирурги Александр и Евгений Лопаревы (отец и сын) заложили основу для создания врачебной династии.
Елена КЛИШИНА.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
