Хабидову. Заведующему кафедрой физической географии и геоинформационных систем факультета географии АлтГУ и главному научному сотруднику Института водных и экологических проблем Сибирского отделения Российской академии наук. Мама Александра Шамильевича небезосновательно порой утверждает, что ее сыну впору жениться на акуле.
Ну а что еще можно сказать о человеке, который, глядя на фотографию, где запечатлена мощная шестиметровая туша (весом в три с лишним тонны) с разинутой пастью, украшенной несколькими рядами острых пятисантиметровых зубов, с нежностью в голосе комментирует: "Какая красавица! Это она есть просит…"?
В стремительных, невероятно сильных и невероятно элегантных акулах Хабидов считает некрасивым только одно - глаза. Пустые, невыразительные.
Он смотрел в эти глаза. И он знает, что мистический дар матери-природы, как вслед за аборигенами Южной Африки называет большую белую акулу, вовсе не обязан быть приятным человеку. Но от этого дар не становится менее мистическим. И менее даром. К сожалению, люди нередко заблуждаются на сей счет, спесиво полагая, что все, им не симпатичное - враждебно. Но это, впрочем, относится уже не только к акулам.
Хабидов говорит, что человек, хоть немного поживший в океане, и на сушу начинает смотреть иными глазами.
Так ему повезло - он рос в приморском городе Калининграде. Не общаться с морем там было невозможно. А уж не уметь плавать считалось столь же неприличным, как неприлично для послевоенных первоклашек было прийти в класс без оружия - штурм Кенигсберга (позже переименованного в Калининград) советскими войсками был столь стремительным, что противник даже толком не успел израсходовать боеприпасы. Впрочем, плавать Сашке нравилось больше, чем таскаться с гранатами или десантными ножами. Хотя потом и этот жизненный опыт ему пригодился, когда довелось работать с нашими и американскими боевыми пловцами.
А поскольку плавал Саша на спортивной базе Военно-морского флота, где занимались и подводники, акваланг он освоил по принципу "само собой". И к 14 годам уже вполне свободно совершал погружения и путешествовал под водой.
Он никогда не просил у моря разрешения войти. Но море всегда ему это разрешение давало. Иногда ему кажется, что оно живое и способно угадывать мысли. И если море – твое и для тебя, оно никогда не причинит тебе зла.
Для Хабидова море оказалось - его. И он ушел жить и работать в океан. Не покорять, не использовать - учиться жить вместе. Он поступил на географический факультет Калининградского университета. Тогда там существовала кафедра географии океана с уникальной схемой обучения. Студенты получали знания не в аудиториях, а в экспедициях, там, где эти знания добывались, - на научно-исследовательских судах в Атлантике, или в Беринговом проливе, или у побережья Бермуд... Причем по индивидуальным программам: случалось, академики читали курсы лекций двум-трем слушателям. Александр Шамильевич с сожалением говорит: "Теперь такое просто невозможно. Направить студентов на полноценную далекую практику - это такая проблема. В Горный Алтай еще удается как-то вывозить. В прошлом году удалось группу в Прибалтику отправить. Но чтобы ребята узнали, как кричат птицы за бортом кругосветки…"
Специальностью Хабидова стала геоморфология береговой зоны. Он занимается изучением влияния больших массивов воды на берега и управлением этими процессами. Как ни парадоксально, но именно благодаря специальности Хабидов оказался на Алтае: после закрытия лаборатории по изучению береговых зон в Калининградском институте океанологии Александр Шамильевич получил предложение заняться исследованием проблем Обского водохранилища. Эти исследования легли в основу его докторской диссертации.
Не океан, конечно. Но, может, и к лучшему. Займись Хабидов в свое время исследованием океанского дна, сидел бы сейчас на берегу и терял квалификацию, как множество его коллег, оказавшихся не у дел в государстве, для которого океанские проблемы, мягко говоря, не первоочередные. Впрочем, к проблемам внутренних водоемов отношение немногим лучше. Хабидов приводит в пример ситуацию на озере Яровом, где идет активный размыв берегов, затрагивающий и город, и территорию "Алтайхимпрома": "Если, не дай Бог, произойдет разрушение берега там, где расположены химпромовские производства, озеро как природный объект перестанет существовать". Не завтра. Но если ничего не предпринимать, то в обозримом будущем. Исследования проведены, отчеты властям предоставлены. И что? И ничего.
То, что у жизни своя логика, - принцип для слабых. И "невозможность" для них зачастую просто "возможность не…". Не менять. Не думать. Не делать.
Это не для Хабидова. Логикой жизни "высаженный" в самой сухопутной точке земного шара, он по-прежнему живет в океане. Балтика, Швеция, Калифорния, Галапагоссы, Сейшелы, Андаманские острова, Австралия, Полинезия, ЮАР… Экспедиции считает десятками, погружения - сотнями, страны… Ну да, не меньше 70. Полз по-пластунски под шквальным ветром во время тайфуна во Флориде - хотел увидеть, что происходит с береговыми укреплениями в момент неистовства стихии. Заработал кессонку во время погружения в Швеции, когда напарнику вдруг стало плохо и пришлось быстро подниматься. Шалел от восторга, увидев сказочные донные песчаные волны возле мыса Доброй Надежды. Смотрел в акульи глаза у Большого барьерного рифа в Австралии и на Аллее акул рядом с островом Дайер в Южной Африке.
Экзотика? Работа. Обычная работа для специалиста по подводным исследованиям. Часть ее связана с "береговыми" научными интересами и участием в международных исследовательских программах, к примеру, в проекте "Транспорт наносов и морфологической эволюции береговой зоны", который финансировался управлением морских исследований ВМФ США и осуществлялся в 1997-2001 годах группой ученых из разных стран. А другая часть… "Да это доступно любому человеку", - вполне серьезно утверждает Александр Шамильевич. Любому, кто, как Хабидов, получит сертификат PADI (Professional Association of Diving Instructors - Международная профессиональная ассоциация инструкторов по подводному плаванию). PADI, заинтересованная в развитии дайвинга и новых возможностей для любителей и профессионалов, выделяет гранты на погружения, которые соответствуют этим целям. За последние 10 лет Хабидов получил девять таких грантов. Сейчас лелеет надежду получить десятый - на дайвинг-кругосветку.
Личный рекорд глубины погружения у Хабидова - 127 метров. Это довольно много для погружений на обогащенном кислороде. Хотя официальный мировой рекорд погружения с аквалангом равен 313 метрам. А венесуэлец Карлос Косте этим летом установил новый мировой рекорд в нырянии без акваланга - на одном вдохе он ухитрился погрузиться на глубину 102 метра.
Хабидов - не фанат глубины. Для него погружения - путешествия в другой, фантастический мир, где, как он говорит, "голова просто начинает вертеться на 360 градусов". А то разнообразие цветов, которое можно увидеть на рифовой платформе, ни одна фотография или видео передать не может.
Адреналин? Хабидов пожимает плечами: "Не знаю. Под водой надо прежде всего думать". Еще под водой надо уметь правильно дышать, поддерживать плавучесть, верно распределять силы (на глубине более 90 метров давление воды составляет около 10 килограммов на квадратный сантиметр), рассчитывать режим декомпрессии, контролировать свое состояние, чтобы не оказаться в ловушке коварного азотного наркоза, и уметь забывать о том, что человек - царь природы.
Ведь те же акулы живут на Земле более 350 миллионов лет. Динозавры вымерли - акулы живут. На самом деле, считает Хабидов, акулы по-настоящему фантастические существа, к которым просто неприменима человеческая логика, хотя бы в силу огромной разницы эволюционных путей человека и акулы. Уже поэтому они достойны восхищения и уважения. Понимание того, что они ДРУГИЕ, - первое правило выживания для человека, оказавшегося рядом с акулой. На самом деле из сотен видов акул лишь несколько десятков носят у ныряльщиков характерное название "реквием". А американских боевых пловцов специально тренируют на пребывание среди морских хищников. Конечно, с подстраховкой в виде быстроходного скутера, но - тренируют.
Туристу же или ныряльщику-любителю просто стоит кое-что знать и - думать.
Самые опасные регионы, где чаще всего регистрируются нападения акул на людей, - это океанское побережье Северной Америки, Южная Австралия (здесь больше всего фатальных атак, а в таком месте, как удивительный по красоте залив Бей-шак, вообще лучше в воду не входить, ну в крайнем случае - в металлической кольчуге), Южная Африка, Гавайи, Азия и Океания. В Европе - Испания, Южная Англия, Средиземноморье. Хотя самых агрессивных - больших белых акул встречали и в Черном море, а недавно нападение большой белой акулы на водолаза было зафиксировано в районе южнокурильского острова Кунашир. Самое лучшее, что может сделать пловец при появлении акул, - быстро, но спокойно, плавно удалиться. Нельзя делать резких движений или пытаться отпугнуть акул, это может быть воспринято ими как агрессия и привести к нападению. Вообще отличить способную напасть на человека акулу от неспособной можно по профилю: у первых на голове, у носа, - впадина, у вторых - выпуклость (хотя и не способных нападать на человека акул лучше "обходить" стороной - они могут просто напугать до состояния паники, открыв страшную пасть, хотя "зажевать" человека они не в состоянии, или "ушибить" внушительным хвостом). О готовности к нападению сигнализирует положение плавников: если плавники расположены горизонтально, акула настроена неагрессивно, а вот если плавники опущены - акула готовится атаковать. Вообще, в "акульих" местах не рекомендуется погружаться без дубинки или шокера. Если уж акула атакует, то при возможности надо прижаться к дну, чтобы она не могла укусить. И действовать, но не пытаясь атаковать акулу, а только обороняясь, - бывает, что хищники теряют интерес к обороняющейся добыче. Самое чувствительное место у акул - нос.
Как говорит Александр Шамильевич, акулы атакуют не потому, что они по природе ненавидят людей или априорно злобны, а из-за того что человек сделал ошибку. Они - хозяева вод. А люди там - гости. Просто акулы очень любопытны и всегда хотят знать, что происходит в их владениях. А вот гости на самом деле очень плохо знают, по каким законам происходит жизнь в этих владениях.
Жаль, вздыхает Хабидов, не научились вшивать людям жабры. Он бы – с удовольствием.
Может быть, он и прав. Может быть, одной враждой в мире стало бы меньше.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
