Желтое солнце степи. Как мальчик из туркменского аила стал знаменитым алтайским художником

Там, где восток

Картины Пиргельди Широва пахнут нагретыми солнцем деревянными воротами, шелковым маминым халатом, разломанным сочным яблоком и роскошными туркменскими дынями.

На его картинах высятся небесно-синие купола мечетей, ослик не спеша идет в долину Арзы и грустит красавица Лейла. 

«Спасибо художественному музею, я бы никогда не догадался назвать свою выставку «Восточная сказка», — признается Пиргельди. — Потому что в тех местах, где я родился, восток — это Япония».

Как становятся художниками

В 3 года Пиргельди впервые проявил несомненный талант: нарисовал человека фломастерами на мамином сундуке. Мама ругалась, но недолго. Юный художник входил в этот сундук в полный рост стоя, это был особый тайный мир, и на рисунке у человека было по восемь пальцев на руках.

Пиргельди Широв,
художник:

Когда я болел, и нельзя было выходить из дома, этот человек был единственным другом, я с ним разговаривал и играл, лечил его тоже. Это же живой человек. Потом мы с ним как будто бы ходили вместе гулять. Помните, как в мультике «Варежка»?

Настоящий идейный

В Кизил-Аяке не было ни одного художника, поэтому учитель Аннамурад Мередов ходил к детям из соседнего села за 4 километра. Пиргельди учителя очень любил и делал по 10 заданий вместо одного. Хотя играть и плескаться в Амударье было бы, конечно, лучше и веселее.

Мередов был «совсем идейный», так что лично собрал лучших мальчишек и отвез их в Ашхабад поступать в училище. Двое ребят, еще не сдав все экзамены, поняли, что не поступят и забрали документы.

Пиргельди Широв,
художник:

Учитель пришел и кричит: «Забирай документы тоже и иди куда хочешь! Ты же не поступишь!». Я даже его побаивался маленько. Говорю: «Никуда я не уйду». Потом оказалось, что это не серьезно, просто проверка такая на вшивость. И я поступил.

Дальневосточный этюд

После училища Широв пробовал поступить в Москву и Петербург, но в итоге оказался в армии во Владивостоке.

Пиргельди Широв,
художник:

Мы, помню, приехали за призывниками. И вдруг я вижу людей с этюдниками, одного, второго. Я отпросился и пошел за ними. Так я попал в Дальневосточный государственный институт искусств (сейчас это академия). Был поражен: это же просто храм настоящий!

Широв поступил туда благодаря странному стечению обстоятельств: один из преподавателей, Сергей Литвинов, служил в Туркмении, и этим двоим было о чем поговорить, кроме живописи.

Пиргельди Широв,
художник:

Там были такие талантливые ребята. Настоящие гении. Так что до третьего курса я был троечником. Да, знаете что! — я первые три курса вообще половину слов не понимал на лекциях.

Не сидеть без дела

В 1996 году Пиргельди Широв приехал в Барнаул и стал преподавать в Новоалтайском художественном училище. Он сам почти все время был за работой и не позволял ученикам ни минуты болтаться без дела. Что значит 8 часов рисунка и 6 часов живописи в неделю? Надо больше. И даже больше, чем вчера.

Широв все выдумывал новые занятия: устраивал вечерние уроки, показы фильмов, по выходным они ходили в художественный музей копировать картины. Большинство такого ритма не выдержали, остальные поступили в столичные вузы.

Кажется, что Широв не отдыхает никогда. Во всяком случае, карандаши у него всегда с собой.

Русская классика

В Китае больше картин Пиргельди Широва, чем в России. Русский музей в Харбине заказал множество работ с национальной темой: сосны, деревеньки на фоне православных храмов, девушки в традиционных нарядах, гуляющие в березовых рощах.

Художника там уважают за приверженность к традиционному русскому реалистическому искусству. В Харбине он бывает чаще, чем в Туркмении.

История места

Студия «Традиции и современность» начиналась в подвале в Новоалтайске. В 2015 году она переехала в историческое здание первой в Барнауле бесплатной школы, основанной Василием Штильке в конце позапрошлого века. Здесь открыли галерею «Нагорная».

Пиргельди Широв,
художник:

Здание долгое время было заброшенным, «уставшим», старым и темным. И потом, когда там зазвучал детский смех и ребята стали бегать по коридорам, мне кажется, что стены как-то выпрямились и «приободрились». Хотя я, наверное, фантазер.

Сейчас студия Широва располагается в новостройках в самом центре Барнаула. Купить помещение оказалось дешевле, чем постоянно платить аренду. Художник говорит, что он и его ученики сами будут «творить историю» этого места, и когда-нибудь оно тоже станет известным.

«Ты же талант!»

В «Традиции и современность» Широв принимает всех «от 4 до 99 лет». Детсадовцы занимаются здесь по выходным, у школьников две смены. Впрочем, если хочешь рисовать и после смены, никто не выгонит. Пиргельди думает сделать специальные группы для поступающих в средние и высшие учебные заведения.

Студийцы любят Широва за то, что он никогда не повышает голос. Сам художник говорит, что никогда не важничает с учениками и не ругается, но «вредничает и лезет, куда не надо».

Пиргельди Широв,
художник:

Вот у меня ученица была Катя. Я, говорит, для себя прихожу рисовать. Ну, как это для себя, когда тебе поступать надо, ты же талант! Я же вижу! Вот и доказываю. Да, вмешиваюсь. А если бы не вмешивался, так и не поступила бы, наверное.

Кугитанская трагедия

Если бы Пиргельди писал только то, что хотел, то это были бы жанровые многофигурные картины с сюжетом, у него есть куча идей, продуманных до мелочей. Но такие полотна обойдутся слишком дорого, их написание займет несколько лет.

Гости выставки увидят картину «Скитания Меджнуна». История о том, как Лейлу насильно выдали замуж, ее возлюбленного отправили в изгнание, а потом они встретились и умерли одновременно, — не туркменская. Эту старинную арабскую легенду и туркмены, и узбеки считают своей, в Иране и части Индии верят, что герои жили на их земле.

А вот страшная история Янгыл и Арзы — исключительно туркменская и произошла на самом деле. В повести о Кугитанской трагедии Аннамухаммед Клычев подробно расписывает, как люто ненавидящие влюбленных односельчане забросали их камнями до смерти под мрачным дождливым небом.

Место, где это произошло, зовут долиной Арзы. Туда, по залитой солнцем крутой тропе идет ослик на картине Пиргельди Широва.

Красота и мухи

Внимательные зрители замечают, что на многих картинах Пиргельди изображает одно и то же место. Так надо для композиции. «Получается, что иногда я вру», — смеется художник. Впрочем, мы же верим фильмам: красиво, хотя и сплошь выдумка.

Пиргельди Широв,
художник:

Вот, например, картина «Летняя кухня». Это мамина кухня. У нас в огороде. Смотрите, там карандаши валяются. Это мои. Брат увидел, говорит: «Вроде похоже, но все как-то не так, слишком красиво». Я говорю: «Ну, я мусорное ведро убрал, мух выгнал».

Желтая лампочка

Художник влюблен в желтый цвет. Наверное, потому что в Туркмении круглый год солнечно. Тут рождается тепло.

Самая мрачная картина на выставке — «Бабушка Соня». Бабушка Соня любила завешивать все окна в доме, чтобы было темно и прохладно. Даже свет не включала, «потому что от лампочки комната греется».

Учитель Пиргельди, рассматривая его работы, всегда говорил: «Надо бы больше желтого». И ученик слушался. Особенно в натюрмортах. Ведь все, что росло вокруг Широва, было солнечным — гранаты, хурма, яблоки, абрикосы. И, разумеется, дыни.

Самые вкусные дыни

На картинах Пиргельди есть разные дыни — зеленоватые с полосками чарджоуские и желтые «туркменки». И сочнейшие оранжевые тедженские — «их семечки, представьте себе, садят прямо в верблюжью колючку, у нее длинные корни, так растут дыни».

Широв может различить их с закрытыми глазами и по вкусу, и по запаху. А самые вкусные, конечно, халачские, которые выращивал папа. Он подвешивал их в сарае, знал, что дыни будут храниться всю зиму, если будут согреты дыханием коров.

Эта картина — «Отцовский сарай» — куплена в коллекцию художественного музея.

Смотреть внутрь

Все герои Широва — его соседи и друзья. Он поселяет их в своих картинах как на сцене. Некоторые, правда, возмущаются тем, что «играют» злодейские роли.

Пиргельди Широв,
художник:

А в роли Меджнуна — это я сам. Не похож? Если буду лохматым, то буду похож.

Широву часто заказывают портреты и удивляются, что на картинах выглядят красивее, чем в жизни. Художник говорит, что для этого и пишет: чтобы делать мир и людей лучше.

У него в мастерской полно незаконченных работ. Иногда заказчики ждут несколько месяцев. Широв никак не может понять, как можно написать портрет за один день. Это ведь будет просто фотография. Может, неудачная.

Пиргельди Широв,
художник:

Не люблю спешки. Хочу сделать человека добрым, даже если почти ничего о нем не знаю. Я ведь смотрю «внутрь» него.