«Это была всего лишь прелюдия»
- Олег Николаевич, о кризисе доверия, разразившемся в банковском секторе в июле этого года, было сказано и написано достаточно много. Чаще всего критике подвергается Центральный Банк России, который, по мнению наблюдателей, мог бы в те дни действовать гораздо мобильнее и эффективнее для снятия всеобщего напряжения. Как «Альфа-Банк» оценивает действия ЦБ во время кризиса доверия?
- Как очень профессиональные. Если вы помните, глава ЦБ Сергей Игнатьев выступил с заявлением о том, что у трех крупнейших коммерческих банков страны, в том числе и у «Альфа-Банка», нет никаких проблем. Смею вас заверить, что он не погрешил против истины. Я вообще считаю Сергея Игнатьева одним из наиболее честных и порядочных чиновников в нашей стране. Знаете, в какой момент завершился так называемый «кризис доверия»? Когда по телевизору показали встречу Владимира Путина с Петром Авеном. Тогда все успокоились, и кризис начал сходить на нет. К сожалению, в нашей стране влияние телевизора на умы граждан еще слишком велико.
- Но ведь многие из ваших коллег критиковали руководство ЦБ за то, что оно промедлило со своим заявлением. Может быть, действительно действия ЦБ были запоздалыми?
- Конечно, можно говорить о том, что представители ЦБ могли выступить на неделю раньше и всем рассказать – есть этот «черный список» банков на самом деле или нет. Я скажу даже больше: вМоскве былилюди, которые продавали эти «списки» и заработали на этом очень неплохие деньги.
Но дело не только в своевременности заявления ЦБ. Беда наша в том, что в период стагнации экономики, который мы сейчас наблюдаем, мышление общества возвращается к такому «особистскому» типу. Мы почему-то все больше уверены в том, что экономическим миром правят какие-то тайные организации, а не рыночные законы. Причем эти тайные организации обязательно вышли родом из КГБ. Способствовать созданию такого типа мышления в обществе на самом деле несложно. Например, расставляя людей, прошедших школу КГБ, на высокие должности и т.д. К тому же, когда в стране почти все телевизионные каналыстали государственными, а из влиятельных газет только две-три остаются по-настоящему независимыми, это тоже способствует формированию «особистского» мышления. Люди начинают верить в тайные организации, которые все про всех знают и, самое главное, знают, куда обществу нужно идти. В таком обществе могла возникнуть мысль, что действительно есть «черный список» банков. Хотя никаких оснований для этого не было. Я думаю, что если бы запустили слух о существовании «черного списка олигархов», то в него тоже бы поверили.
- Но тогда получается, что спустя полгода ситуация серьезно не изменилась. И если, к примеру, сегодня в обществе вновь появится слух о «черном списке» банков, то он вызовет еще более высокую волну кризиса.
- На самом деле кое-что изменилось. Мне кажется, изменилось сознание вкладчиков. Они стали многое понимать. Ведь «Альфа-Банк» продемонстрировал им, что в острой ситуации акционеры готовы отдать 1 млрд. долларов для выполнения обязательств по вкладам и поддержания репутации банка. Я других таких примеров не знаю.
- Мне интересно было бы услышать вашу оценку ситуации, что называется, «после боя». Получается, что в результате кризиса «Внешторгбанк» получил «Гуту» и широкую возможность развития розничного бизнеса. К тому же руководить этим проектом во «Внешторгбанке» будет топ-менеджер, который совсем недавно отвечал за проект «Альфа Банк Экспресс», - Мачей Лебковски. Сбербанк получил в результате кризиса большой приток вкладов. А что получил «Альфа-Банк»?
- Хороший вопрос. Я не буду говорить, что для нас это была хорошая школа или серьезный урок, ноуверен, что мы получили серьезный плюс для нашей репутации.
- Чем все-таки являлись июльские события в банковском секторе в действительности? Кризисом доверия?
- На самом деле это был не кризис, если сравнивать июльские события с августом 1998 года. Я бы это назвал… прелюдией к очень большим событиям.
«У нас период формального диалога»
- Олег Николаевич, как вы оцениваете отношения крупного бизнеса и власти на сегодняшнем этапе? Есть диалог между ними или эти отношения перешли в какую-то иную фазу?
- Я думаю, сейчас они перешли в стадию формального диалога. В содержательном плане они напоминают отношения начальника и подчиненного. Причем бизнес выступает в роли лояльного подчиненного, который готов выполнять любые требования начальника. Это показал и последний съезд РСПП, среди участников которого вы не найдете сторонников обострения отношений между бизнесом и властью. Государство сейчас демонстрирует свое активное участие в построении вертикали управления бизнесом. А бизнес с одной стороны, молчаливо, с другой – настороженно, наблюдает за этим процессом. В новейшей истории мы проходили периоды, когда бизнес ставил условия власти. Затем был период, когда бизнес через подконтрольные ему СМИ шантажировал власть. Был период, когда власть советовалась с бизнесом при принятии каких-то фундаментальных решений. Сейчас же бизнес старается не перечить власти. На последнем съезде РСПП господин Вольский так и сказал: «Мы пришли сюда не спорить, а поддерживать государство».
- Как это сказывается на развитии экономики? Я имею в виду отношения «начальник-подчиненный»…
- Здесь кроется большая опасность. Я, безусловно, не сторонник того, чтобы бизнес шантажировал власть через подконтрольные СМИ. Но я думаю, что это очень опасно в тот период, когда в стране есть фундаментальные проблемы экономики, требующие серьезных решений, а эти решения не принимаются, в период, когда отсутствует диалог между бизнесом и властью, то есть властью говорятся вроде бы правильные слова, но далее этого ничего не происходит. И мне кажется, что сегодня мы сильно движемся в сторону стагнации. Это стагнация в условиях, когда институты власти не соответствуют стоящим перед нами экономическим задачам. Наши институты власти настроены не на построение цивилизованного общества, а на поглощение текущей от продажи нефти и газа прибыли.
- Стоит ли ожидать какой-то ответной реакции со стороны бизнеса? Не может ведь его все время устраивать роль подчиненного?
- Думаю, что выбрать другую позицию бизнесу будет очень тяжело. Потому что у него нет другой альтернативы. Готов ли бизнес сам участвовать в создании этой альтернативы? Видимо, пока нет. Ведь ни для кого не секрет, что проблемы у «ЮКОСа» возникли из-за активного интереса к политической жизни страны. И это показательная порка заставила бизнес задуматься о том, к каким последствиям может привести любое, даже малейшее участие в политике. То, что сейчас происходит с «ЮКОСом», я имею в виду налоговые претензии, могло произойти в принципе с любой другой крупной нефтяной компанией. И я думаю, что эта устраивающая обе стороны игра «в начальника и подчиненного» будет продолжаться до тех пор, пока существует благоприятная внешнеэкономическая конъюнктура. Пока цены на нефть на мировом рынке растут, это всех устраивает.
- Но цены на нефть когда-нибудь перестанут расти. В чем тогда будет альтернатива при построении диалога?
- Альтернатива может заключаться в том, что бизнесу будет выгодно движение в сторону европейских ценностей. Политическая альтернатива вряд ли может появиться. Правые и так проиграли по всем направлениям. Новая политическая сила, сформированная крупным бизнесом, пока не видна. Для ее появления требуется время. А готовить ее и вскармливать – это дело опасное.
- Последние инициативы президента по фактическому назначению губернаторов также могут серьезно отразиться на отношениях бизнеса и власти. Будет ли бизнесу при назначаемых губернаторах легче работать в регионах?
- Не думаю. Во-первых, эта инициатива далеко выходит за рамки терроризма. Она вызывает лично у меня вопрос: «У нас федеративное государство или все-таки унитарное?» В Конституции написано, что федеративное. Второй вопрос: «Даст ли это возможность в долгосрочной перспективе навести порядок на такой огромной территории, как Россия?» Надо знать и изучать историю. Как только в России крепла уния, страна начинала разваливаться. Поэтому я склоняюсь к мнению, что цивилизованному бизнесу будет хуже. Потому что в мире, где правит чиновник, а вертикаль власти усиливается, неизбежно и резко ослабевает развитие бизнеса.
- Получается, что путь в политику бизнесменам сегодня закрыт?
- Почему? Как показывает состав Совета Федерации, наоборот. Но это еще тот СФ, который является как бы назначенным. Я бы ответил на ваш вопрос так: если ты не высовываешься, то тебе не закрыта дорога в оппозицию.
- Но как не высовываться, если все реформы идут с таким скрипом?
- Это вопрос! В этом беда и опасность развития нашего общества, что всякое существование оппозиции уничтожается или ставится под сомнение. В цивилизованном обществе оппозиции отводится очень большая роль. И власть должна растить оппозицию, поскольку только так она будет знать, как ее воспринимает общество.
«Мы пойдем в регионы с «Альфа Банк Экспресс»
- «Альфа-Банк» всегда был законодателем моды в розничном секторе. Неслучайно большое внимание общества было приковано к проекту «Альфа Банк Экспресс». Но в регионы он так ещеи не пришел. Как вы оцениваете результаты этого проекта? И что может предложить «Альфа-Банк» такому региону как Алтайский край, где нет нефти и газа?
- Действительно, «Альфа-Банк» занимал вторую строчку в рейтинге банков по развитию розничного сектора. И, безусловно, проект «Альфа Банк Экспресс» (проект, прошу заметить, абсолютно новый для России с точки зрения технологий и дорогивизны, адаптации и IT) являлся очень сложным. Реализовать его без ошибок и потерь было невозможно. Хотя мы все равно считаем, что он в конечном итоге получился успешным. Мы приглашали для развития «Альфа Банк Экспресс»банкира изВосточной Европы Мачея Лебковски. И ему предстояло решить очень сложную задачу – найти золотую середину между успехами в текущем розничном бизнесе и продвижением на рынок проекта будущего. Вещи это абсолютно противоречивые.
Мы не считаем, что в истории с «Альфа Банк Экспресс» все было проделано на 100% успешно. Да, нам пришлось продвигать этот проект за счет некоторых финансовых потерь. Но скоромы выходим с ним в Санкт-Петербург, а затем начнем продвижение в другие регионы. Пока унас нет точной даты открытия «Альфа Банк Экспресс», к примеру, в Новосибирске. Но мы считаем, что именно розничный сектор будет очень динамично развиваться. И именно он очень интересен «Альфа-Банку» в таких регионах, как Алтайский край. Что касается других направлений, то у нас бизнес ровно такой, какая в регионе экономика. На Алтае мы сотрудничаем с «Алтайэнерго» и «Алтайвагоном», с зернопереработчиками, то естьссамыми еуспешнымисекторамикраевой экономики.Если мы пойдем в розничный сектор без серьезной подготовки, то нам будет трудно конкурировать по объемам со Сбербанком. Мы можем соперничать с ним только в скорости и качестве обслуживания, а также по набору гибких продуктов.
- То есть, можно сказать, что стратегия развития «Альфа-Банка» на ближайшие два-три года – это продвижение «Альфа Банк Экспресс» в регионы?
- Да, и не только. Мы планируем осуществить целый ряд крупных кредитных проектов, связанных с добычей сырья. Мы знаем, что сейчас есть напряжение на рынке угля, там все уходит «с колес». Такие предприятия, как «Кузбассразрезуголь» и «Южкузбассуголь», очень успешно развиваются, у них есть высокая потребность в обновлении шахт, покупке нового оборудования. Им нужно проводить разведку месторождений. И наш банк может им в этом помочь. То есть чего-то такого, что резко отличалось бы от профиля сибирской экономики, «Альфа-Банк»не предложит. Но отмечу, что мы намерены активно проводить кредитование и гособоронсектора.
- «Альфа-Банк» всегда ярко и успешно занимался благотворительностью. Что ожидать здесь в будущем?
- Руководством нашего банка было принято решение организовать благотворительный фонд «Линия жизни», мы будем помогать российскимдетям, которые нуждаются в дорогостоящем лечении. Мы хотим, чтобы этот проект представлял собой борьбу большого бизнеса с детской смертностью. На этой высокой благотворительной ноте можно объединить бизнес. Мы уже помогли вылечить ся около 30 тяжело больных детей. Средний бюджет каждой операциисоставил не менее 10 тысяч долларов. Особенность этой программы заключается в том, что финансируется она в пределах России,то есть всеоперации делаютнаши хирурги. И я уверяю вас, что наша медицина сегодня по-прежнему способна совершать невозможное.
Это направление мы сейчас считаем главным в нашей благотворительной деятельности. Я не люблю этого словосочетания «социальная ответственность». Ведь на Западе социальная ответственность – это значит быть прозрачным и платить полный объем налогов. В нашей стране бизнес сейчас социально ответственный ровно настолько, насколько ему позволяет быть таким государство. Мы не рассчитываем завоевать лояльность властей. Мы хотим, чтобы общество было лояльным. Чтобы те, кто придет во власть, понимал новую роль бизнеса. Хватит пугать детей олигархами.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
