Агент КГБ или ученый-экономист?
Сам г-н Найшуль говорит: "Когда молодые экономисты начали встречаться, были предположения, что я - агент КГБ и специально говорю запретные вещи, чтобы спровоцировать людей. А те, кто потом осуществлял идею приватизации, думали, что можно обойтись преобразованиями меньшего ранга. Для меня идея приватизации была просто логическим упражнением, логической цепочкой из трех звеньев. Я работал в Госплане СССР и знал, что система находится в смертельном кризисе. Нужно освободить предприятия. Но если дать свободу предприятиям, то надо передать их в частную собственность, иначе они не будут работать. Единственный способ передачи общенародного имущества - раздача, а это и есть приватизация через ваучеры. Грубо говоря, кусочки бумаги, на которые можно приобрести кусочек собственности".
В 1985 году в самиздате вышла его книга "Другая жизнь" со сравнением жизни в США и СССР, где идея приватизационного чека-ваучера (названного в книге "спецденьги", "сумма специальных именных инвестиционных рублей") высказывалась достаточно открыто. Прошло еще семь лет, и Найшуль стал директором Института национальной модели экономики. А в 1996 году параллельно с Сергеем Глазьевым стал автором одной из двух экономических программ кандидата в Президенты РФ Александра Лебедя.
И вот такой человек посетил Барнаул. На семинаре Школы публичной политики "Бизнес, власть, общество: проблемы взаимоотношений и пути их решения", который проходил в издательском доме "Алтапресс", он прочитал лекцию о тенденциях социально-экономического развития России и выдал очередную порцию новаторских идей.
- Кем вы себя считает? Диссидентом, ученым, экспертом, предсказателем?
- Я пытаюсь оставаться ученым. Хотя жизнь сейчас оставляет мало места для ученых. Нужны эксперты. А разница между ними такая. Ученый говорит о том, что знает. А эксперт о том, о чем спрашивают. Диссидентство - это несовпадение взглядов с обществом. В этом смысле я был диссидентом в 80-х и сейчас, пожалуй, снова диссидент. Несмотря на то что моей жизни ничего не угрожает и я общаюсь с высокопоставленными людьми. - Как вы относитесь к явлению, порожденному приватизацией, - к бизнесу?
- В социологии есть деление на людей цели и людей нормы. Человек цели хочет построить дом, создать фирму и ради этого что-то реально сделать. Это целерациональное поведение. А человек норм говорит так: "Есть вещи, которые я не буду делать ни при каких обстоятельствах, для меня это нарушение норм". Это ценностно-рациональное поведение. Люди норм важны в государственных делах, люди целей - в бизнесе.
Еще 15 лет назад многие ученые не верили, что в России могут быть предприниматели. Сейчас этот вопрос кажется смешным. Бизнес развивается, и эту высоту мы взяли легко. С людьми норм - хуже. Чувство долга сильно деградировало да и нормы расшатались, что не могло не сказаться на работе государственного аппарата. Следующая высота - создание институтов, обслуживающих рыночную экономику (например, судебной системы). Эта высота пока остается непокоренной.
- Виталий Аркадьевич, а когда, собственно, в России закончилась приватизация? Или она еще продолжается?
- Пока в нашей стране полноценной частной собственности нет. Чтобы она появилась, нужен общенациональный консенсус в отношении итогов приватизации. Но мы от этого далеко. Пока собственность является во многом условной. История с Ходорковским - подтверждение этому.
Величие России основано на стереотипах
- В последнее время в нашей стране стало модным принимать стратегии, которые, по замыслу их авторов, должны вернуть Россию в число великих держав мира. В Алтайском крае она тоже принята - гигантский по объему документ, содержащий много чего из разряда "хорошо бы", "неплохо бы". А как вы считаете, можно ли на отдельно взятой территории успешно реализовать достаточно амбициозную стратегию? Какой она должна быть?
-Я не специалист в проблемах регионов, и тем более Алтайского края. Думаю, что реализовать амбициозную региональную стратегию очень трудно, потому что регион сильно зависит от государства в целом. Но со стороны власти можно не мешать, а способствовать органическому развитию региона.
- Выступая в Барнауле, вы сказали, что значительная часть самодеятельного населения России не принимает участия в развитии экономики страны, так как получает маленькую зарплату.
- Малая зарплата - свидетельство того, что труд человека плохо используется в экономике. А если полководец говорит, что 80 процентов его армии плохо воюет, то возникают вопросы. С одной стороны: может быть, армия плохая? С другой - а может быть, полководец плохой?
Сейчас Россия не ставит перед собой амбициозных задач. Вот если бы она их поставила, то начала бы решать, и воевали бы все. А так, судя по всему, страну устраивает то, что она где-то на 50-х местах.
- Чем вы можете объяснить нашу непоколебимую уверенность в величии России?
- Россия великая держава не по конкретным признакам, а по самоощущению. Это как, например, человек считает себя художником, даже если его картины никто не покупает. Были великие художники, которые за всю свою жизнь не продали ни одной картины и все равно чувствовали себя художниками! Россия ощущает себя великой державой, и все. Из-за площади, из-за былых подвигов - это уже не важно.
Важно, однако, по какому пути мы пойдем. Нужно либо становиться великой державой на деле, либо снять свои претензии и просто сказать: "Да, мы не великая держава". Надеюсь, что произойдет первое.
- Некоторые политики высказывают прогнозы, что реальные стратегии для России могут быть органично сформулированы лишь после 2008 года, когда пройдет второй срок президентства Владимира Путина. Какова ваша точка зрения на эту проблему?
- Я думаю, что Россия должна решить две главные проблемы. Первая - слабая общественная мораль. Вторая - низкий уровень государственной культуры. Без их решения невозможны настоящие прорывы.
- Ну что же нам делать, как решить названные вами проблемы?
- Скажу о проблеме государственной культуры. Раньше мир конкурировал в военной области: армиями и их вооружением. Теперь мир конкурирует в экономике: людьми и их институтами. Когда создают новое оружие, оно должно быть лучше, чем у противников. И мы должны отстраивать институты, которые были бы лучше, чем у наших экономических противников.
Возьмем самое слабое звено в нашей государственной системе - суд. Это один из важнейших институтов рыночной экономики. Значит, наша задача не в том, чтобы провести судебную реформу, а в том, чтобы создать судебную систему лучшую, чем в Англии и США!
Но для того чтобы создать первосортные институты, нужна долгая и кропотливая работа по взращиванию русской государственной культуры, трудная, как создание атомной бомбы, и столь же необходимая для выживания России как великой державы. Нужно собрать и систематизировать собственные русские общественные и государственные образцы всех эпох. На их основе построить высокий русский политический язык. Нужно заимствовать высокую зарубежную государственную культуру. Нужно создать в российском обществоведении научные школы мирового класса.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
