В 2005 году Анна Леонец с диагнозом рак шейки матки II стадии попала в Алтайский краевой онкологический диспансер. Через две недели больная умерла. Любящий муж до сих пор не может с этим смириться. Уже три года он пишет о своём горе в различные инстанции, обвиняя в смерти жены врачей. Дошёл даже до Верховного суда РФ. Не имея денег на адвоката, он самостоятельно подготовил защитную речь с доказательствами. Дело врачей то закрывают в связи с отсутствием состава преступления, то вновь отправляют на доследование…
Пришла беда – отворяй ворота
–Я отправил жену в больницу, надеясь, что её вылечат. А привезли в гробу. Сын вырастет, спросит: папа, почему ты не искал правды? И что я должен буду ему сказать? – рассуждает Николай Леонец. – Пусть кто-то меня осудит, кто-то махнёт рукой – мол, все равно ничего не докажешь. Но я буду идти до конца. До самого конца, пока окончательно не упрусь в стенку.
Несчастье, как обычно, пришло нежданно. Ещё летом 2005 года Анна Леонец проходила медицинскую комиссию – сдавала анализы, была на приёме у врачей, в том числе и у гинеколога. Всё было хорошо. Здоровая, цветущая женщина. Ещё бы… Последнего ребёнка она родила почти в 40 лет. Врачи тогда шутили – да ты ещё десятерых родить успеешь. Но уже через несколько месяцев после последнего медицинского обследования Анна почувствовала, что что-то не так. В больнице на всякий случай взяли биопсию и отправили на исследование.
– Через две недели врач вызвала Аннушку и сказала, что результаты биопсии плохие – подозрение на рак, – рассказывает Николай Леонец, – и посоветовала ехать в Барнаул, в онкодиспансер. Подбодрила, сказала не расстраиваться – современная медицина умеет с этим заболеванием справляться. Мол, удалят матку и будет жить ещё долго. Да и правда – только у нас в деревне сколько таких женщин. Уж лучше убрать всё, чем в ящик сыграть.
Дома она всё время плакала. Как будто чувствовала, что в последний раз видит родных. На прощание обняла мужа и маленького сына крепче, чем обычно. И сказала: «А вдруг в последний раз…»
–Я ещё на неё заругался, чтобы не говорила ерунды, – сетует Николай, – ведь у меня тогда не то, чтобы предчувствия не было, даже мысли подобной не проскальзывало. Договорились созваниваться раз в четыре дня. Звонит, плачет – операцию не стали делать, облучают. Спрашиваю почему? Она опять сквозь слёзы – не знаю, может, денег кому надо было дать…
– Оперативное вмешательство при таком диагнозе не проводится, – говорит заведующая отделом онкогинекологии Татьяна Максименко, оперировавшая Анну Леонец, – больной была назначена лучевая терапия. Медицинскую помощь она получала в полном объёме.
После шести сеансов лучевой терапии врачи приступили ко второму этапу лечения – сделали внутриполостную укладку в канал шейки матки с источником ионизирующего излучения. «Данная процедура была проведена без технических трудностей. Каких-либо ухудшений после неё в состоянии больной не было» – указано в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела.
В субботу больная ушла ночевать к знакомым. Там внезапно почувствовала себя намного хуже – знобило, поднялась высокая температура. В воскресенье Анна Леонец вернулась в палату. С этого момента в прокурорских постановлениях и представлениях начинаются некоторые расхождения. В постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела от 9 сентября 2006 года сказано, что больная вернулась вечером и «по приходу пояснила, что у неё поднялась высокая температура, появились боли в животе». Но в кассационном представлении от 26 мая 2008 года картина уже несколько меняется «больная пояснила, что была у родственников и чувствует себя нормально. Позднее медсестра обратила внимание на то, что у Леонец А. Н. красные щёки, принесла градусник, поставила укол от температуры, дежурного врача в известность не поставила. Утром Леонец пожаловалась на боли в животе». Боли явились предвестниками разлитого перитонита, который и стал причиной смерти.
– Вы же сами понимаете, какой контингент больных находится в нашем диспансере, – говорит Александр Лазарев, главный врач Алтайского краевого онкологического диспансера, – подобные недомогания, температура – здесь обычное явление. Видимо, поэтому медсестра не придала этому особого значения, приняла посильные меры на своём уровне.
– Если бы ей оказали помощь сразу, как только она пришла, то её можно было бы спасти, – сетует муж Николай Леонец, – но операция была сделана лишь через сутки. Слишком поздно. Да я никогда не поверю, что человек, у которого начинается перитонит, сопровождающийся дикими болями, будет молчать. Я смотрел по телевизору передачу, в которой известный певец Ираклий вспоминал о перитоните как о страшном сне. Говорил, что боли такие, что хочется на стены лезть. Врачи трое суток боролись за его жизнь. А за мою Аннушку…
В условленный день Анна не отзвонилась мужу. Тогда он сам позвонил в больницу. Ему сообщили, что супруге сделана срочная операция. В ходе операции было удалено 800 мл гноя. Во время операции давление пациентки было почти на нуле, состояние оценивалось как критическое из-за септического шока. После операции женщину перевели в реанимацию. Через день Анна Леонец умерла.
Круговая порука?
С тех пор дело врачей то закрывают, то вновь начинают расследовать. После проведения первой проверки следователь прокуратуры отказал в возбуждении уголовного дела против врачей. Из постановления: «...согласно патологоанатомическому вскрытию смерть больной наступила от молниеносно развившегося сепсиса. При сличении клинического и патологоанатомического диагноза – совпадение». Основываясь на этом, был сделан вывод, что в действиях врачей «признаков состава преступления не выявлено». Николай написал жалобу в краевую прокуратуру. Рассмотрение жалобы ситуации не изменило. Тогда Николай написал жалобу в Верховный суд РФ. Оттуда пришла рекомендация обратиться в Центральный суд Барнаула с требованием возобновить уголовное дело. Казалось, что дело сдвинулось с мёртвой точки... Суд согласился с требованием мужа умершей, посчитав, что для этого имеются веские основания: результаты судмедэкспертизы указывали на то, что врачам «необходимо было выполнить расширенную экстирпацию матки с опухолью и придатками». То есть – удалить внутренние женские половые органы. Правда, тут же оговорено, что «независимо от объёма проводимого лечения благоприятный исход не гарантируется, так как подобные тяжёлые формы сепсиса в 70% случаев заканчиваются смертельным исходом». С подобными выводами судебно-медицинской экспертизы главный врач онкодиспансера не согласился и подал кассационною жалобу, ссылаясь на то, что «в данном случае экспертиза была проведена односторонне, без наличия в ней специалистов онкогинеколога и онкокардиолога… Поэтому не может рассматриваться как всесторонняя и объективная».
В ходе разговора с корреспондентом «МЭ» Александр Фёдорович Лазарев пояснил, что в случае проведения экстирпации пациентка могла умереть прямо на операционном столе. По словам врачей, чтобы увеличить шансы больной на выживание, они сделали тампонирование и дренирование брюшной полости. К сожалению, итог оказался одним.
– После смерти Аннушки я изучил много специальной медицинской литературы, – рассказывает Николай Леонец, – и выяснил, что рак шейки матки можно успешно вылечить методом фотосинсибилизатора. Наши врачи сказали, что у них тоже используется этот метод. Почему тогда моей жене не была проведена данная процедура?
– Данный метод используется лишь при нулевой стадии заболевания, – говорит хирург Татьяна Максименко, – у Анны Леонец же была II стадия рака шейки матки, не подлежащая по канонам медицины оперативному вмешательству. Больная умерла не от рака, а от обострившегося воспалительного процесса. Это вообще первый случай в нашем отделении за всё время моей работы. Что стало причиной этого воспаления – неизвестно. Больная нарушила режим и ушла из стационара. Чем она занималась – неизвестно. Может, приняла ванну и это дало подобную реакцию, может, спринцевалась чем-то… У нас же как бывает – женщины лежат в одной палате, делятся советами народной медицины, самолечения…
В погоне за правдой Николай Леонец даже написал письмо в Московский областной научно-исследовательский институт акушерства и гинекологии. Приложил материалы экспертиз и т. д. Просил хоть как-то квалифицировать действия барнаульских медиков. И даже получил ответ. Вот такого содержания: «Мы изучили Ваше письмо и приложенные материалы. Глубоко сожалеем о случившемся. К сожалению, мы не можем ответить на Ваши вопросы по этическим и профессиональным соображениям». Письмо подписано профессором, доктором медицинских наук А. А. Поповым.
– После этого я ещё раз убедился, что все врачи покрывают друг друга, – с разочарованием говорит Николай Леонец, – а ведь моя Аннушка тоже была медиком, работала в травматологии. Сколько помню – у неё всегда сердце болело за пациентов.
Медицина – случница или разлучница?
Впрочем, медицина-то и свела когда-то Анну и Николая. Познакомились они в Экибастузе. Подравшись, Николай угодил в травмопункт. А там как раз работала его знакомая из соседнего подъезда – Аннушка. Она ему спицу в руку вставляет и говорит: «Терпи, Микола, терпи». Так вот и начали общаться – от перевязки до перевязки.
– Да я б уж давно бросил ходить на эти перевязки, да вот Аннушка мне приглянулась, – вспоминает с улыбкой Николай, – я в то время жил с другой, да и у Анны были муж и двое ребятишек. А ведь тянуло нас друг к другу. С супругом у неё скандал за скандалом. Тогда я говорю: «Переезжай ко мне». Сам к тому времени разошёлся со своей бывшей, купил квартиру. Потом и она ко мне перешла. Так и зажили.
Как-то вечером, Анна так, невзначай, сказала мужу: «Микола, а может, в деревню переедем? Ну а что, мы уже не молодые, что в городе-то что делать. А там ведь хорошо...» Сказала и забыла. А через несколько дней Николай пришёл с работы домой и заявил, что купил на Алтае домишко. Так вот и переехали в село Каип Ключевского района.
Позднее счастье
А как-то Аннушка подколола мужа: «Ты чего наделал то?» Он испугался – что такое? «Да как что, залетела «бабка»…», – пошутила она.
– Она как сказала, так у меня внутри все аж поднялось, – говорит Николай, – у меня же, несмотря на возраст, детей ещё не было. Да и ей было уж под сорок. Я сразу сказал: «Будешь рожать!!!»
О будущем прибавлении никому не говорили, даже родителям. Пока живот не стало совсем видно. Увезли рожать. А ведь с Николаем тогда даже расписаны не были. Тут сразу вопрос встал: на кого ребёнка записывать?
– Я – в сельсовет. Быстренько организовал свадьбу без невесты, поставил в паспорта штампы, мой отец отдал своё обручальное кольцо, и я поехал в роддом, – рассказывает счастливый отец.
Сына назвали Николай. В семье Леонец уже стало традицией называть сына в честь отца.
Сам Николай – Николай Николаевич, его отец – Николай Николаевич, теперь вот и сын Николай Николаевич.
В начале 2005 года Николай даже попал на «Поле чудес». Написал Эрнсту письмо с просьбой сделать передачу для толстых людей (сам он весит 200 кг ). А через неделю пришла телеграмма с приглашением участвовать в «Поле чудес». Всем селом собирали деньги на дорогу. В итоге Николай поехал вместе с сыном. Анна не могла нарадоваться на своих мужчин.
Раннее горе
18 сентября 2005 года она отметила свой 46-й день рождения. Уже ударили заморозки, а Николай преподнёс ей целую охапку цветов.
– Я щёлкнул её и сына, – говорит Николай, – потом она попросила, чтобы я с ней сфотографировался. Я ещё отмахивался – мол, вроде недавно вместе фотографировались. Но она настояла.
Это был последний снимок в её жизни. С букетом осенних цветов. Потом цветами её провожали лишь в последний путь. Вскоре после смерти жены Николай уволился. Работать в смену было сложно – приходилось оставлять семилетнего сына одного. Мало ли что... Единственный ведь. Так вот и живут на пенсию в 2 тысячи. Из них 700 рублей почти ежемесячно Николай тратит на проезд в автобусе до Барнаула, чтобы попасть на судебные слушания.
– Тяжело. Иногда вечером лежу, воспоминания накатятся, слёзы, – задумался Николай, – швыркну носом. Тут Коленька прибежит: «Пап, успокойся, всё хорошо». – Я ему – да, мол, я ничего, просто зуб болит. А он: «Нет, я же знаю, что ты по маме плачешь…»
Последнее слово…
– Я ему очень сочувствую, – говорит хирург Татьяна Максименко, – терять близкого человека тяжело. Честно сказать, нас всех эта история тоже очень вымотала.
– За всю жизнь своей работы я никак не могу привыкнуть к смертям, хоть работаю с онкологическими больными, – признается Александр Лазарев, – супруга умершей можно понять. Но и врачи сделали всё, что было в их силах.
В мае этого года суд Центрального района Барнаула признал постановление о прекращении уголовного дела по факту смерти Анны Леонец необоснованным. В очередной раз дело было направлено на доследование. Изучив материалы дела, Андрей Зиновьев, следователь прокуратуры Центрального района, посчитал, что в действиях медиков всё-таки нет состава преступления, и отказал в возбуждении уголовного дела. Но буквально на днях следственный комитет вернул дело на дополнительное расследование.
– В данный момент дело вновь расследуется, – говорит следователь Андрей Зиновьев.
Чем всё это закончится и когда, пока неизвестно.
– Не клеится ничего, ей богу, не клеится, – признается Николай, – нет женщины в доме, и ничего не клеится. Сын учится в школе. Молодец. Держится. А я пока что в сторону других женщин и смотреть не могу. Бывает же вот такое – всю жизнь гуляешь, а потом вдруг встретишь ту одну, единственную и любимую. Но счастье оказалось недолгим.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
