Выселили всех
— Насколько экстренно создавалась лаборатория?
— Мы уже имели дело с микроорганизмами третьего и четвертого класса патогенности. Коронавирус имеет второй класс. Лабораторию пришлось реорганизовать. С самого начала мы продумывали действия, которые придется предпринять, так что нельзя сказать, что коронавирус стал неожиданностью.
Я шла с совещания в Роспотребнадзоре с задачей укомплектовать штат и подумала: «Ну вот, сейчас начнется» — ведь нужно было получить согласие сотрудников. Но, надо отдать должное, никто не отказался. У нас был один врач — Елена Сорокина — и два лаборанта.
Сначала использовали помещение на втором этаже, две небольшие комнаты, старую ПЦР-лабораторию. Сотрудников обучили в Роспотребнадзоре. Думали: ну, 100 тестов в сутки — осилим, хоть и тяжело будет.
Прошло совсем немного времени, и министр здравоохранения края ставит задачу: 1000 исследований в сутки в Барнауле, по 500 Рубцовске и Бийске.
Пришлось прямо в процессе работы обучать людей. Надо было сделать так, чтобы не пострадало качество, и нарастить объемы. Мы обошли все помещения, и выяснилось, что у нас есть подходящие площади, которые занимает немедицинский персонал и вспомогательные службы.
Сегодня, можно сказать, половина 7-го этажа отдана под лабораторию. Многим отделам пришлось переехать в другие кабинеты. Коллеги были, конечно, не очень рады. Практически заново пришлось за несколько дней построить новые помещения.
Врачи сидят отдельно от лаборантов, есть предбокс для переодевания, вытяжки, кварцевание и прочее — мы соответствуем эпидемиологическим требованиям.
Нужны специалисты
— Сколько человек работает в лаборатории?
— Около 45. Сначала мы работали без смен. Просто зашли ни свет ни заря и вышли за полночь. По 12–14 часов. Сейчас скользящий график.
Ситуация показала, что у нас в Алтайском крае не так много специалистов ПЦР-исследований. Потому что никогда еще в истории не нужен был такой объем этих анализов и, соответственно, никто не готовил столько врачей и лаборантов.
Изначально мы планировали пять мест для лаборантов и три для врачей. Должно было быть две смены. Первые, кто нам помог кадрами, — краевой СПИД-центр, потом другие медучреждения.
Мы привлекли всех, кого можно было, из других наших лабораторий. Чтобы ускорить процесс и освободить лаборантов и врачей от рутины, разбором и маркировкой материала занимаются специалисты других профилей, не пэцеэрщики. Мы забрали себе всех специалистов, которые хоть как-то могут пригодиться в процессе этого вида диагностики.
Тестируем всех
— Какой объем исследований вы делаете?
— Диагностические центры в Бийске и Рубцовске несколько снимают нагрузку с нашей лаборатории. Но большая часть тестов, конечно, попадает сюда. Сейчас мы, например, делаем анализы призывникам. Это почти 3500 человек.
Большой объем прибавился с выборами, тестировали членов УИК. Обязательно делаем тесты для всех, кто ложится в стационары специализированных медучреждений, для вахтовиков, сотрудников УФСИН, беременных женщин, по запросу для сотрудников больших организаций и предприятий — много категорий.
Плюс медицинские работники, плюс пациенты госпиталей, которым необходимо ретестирование — человека выписывают только после двух отрицательных результатов. Не говоря уже про новых заболевших и контактных.
Еще «веселее» стало, когда открыли амбулаторный центр. Люди проходят компьютерную томографию у нас, и у них тоже берут анализы — исследуют кровь, С-реактивный белок, чтобы оценить степень тяжести болезни, в том числе проводят ПЦР-диагностику. Это делается силами одних и тех же людей. Уже задействован второй томограф, потому что 165 исследований в сутки, которые делает первый, уже не хватает.
Сейчас мы принимаем от 3000 и более проб в сутки. За прошлые выходные было больше 7 тыс. Стандартная мощность лаборатории — 1,2 тыс. анализов в сутки. И это проблема.
Микромир коронавируса
— Почему для ПЦР-диагностики нужны узкие специалисты?
— Это как, например, психиатрия и неврология. Специальности вроде смежные, но совершенно разные. Цитологические и гистологические анализы — это все морфология, но в первом случае мы исследуем клетку, во втором — ткань, методика абсолютно разная, хотя и в том, и в другом случае лаборант смотрит в микроскоп.
Что касается ПЦР-исследований, понятно, что в любой лабораторной работе важна усидчивость, но здесь это вовсе ювелирная работа. Фишка в том, что материал берется в микродозах, и, соответственно, это микропипетки, микроцентрифуги, микропробирки — все маленькое, как и сама РНК микроскопическая. От этого нельзя отвлечься даже на секунду.
Какой у вас иммунитет
— Чем отличается ПЦР-диагностика от ИФА-анализа, который сейчас можно сделать в частных клиниках?
— Тем, что выявляется сама РНК или ДНК вируса. Иммуноферментный анализ (ИФА) выявляет антитела — то есть реакцию иммунитета на инфекцию.
При ИФА обнаруживаются иммуноглобулины класса M и G. Никто не хочет иметь М. Обычно они появляются через две недели после контакта с вирусом, то есть свидетельствуют о том, что организм встретился с вирусом и все еще борется, можно сказать, что болезнь все еще в острой форме. И это значит, что надо бежать, делать ПЦР-анализ и «сдаваться» врачам.
Иммуноглобулины G появляются примерно через два месяца после контакта с вирусом — это такой иммунитет «на будущее».
Инкубационный период коронавируса — 14–28 дней. То есть фактически целый месяц человек может при отсутствии клинических проявлений «раздавать» вирус всем, кто вокруг.
— Если у меня обнаружится иммуноглобулин G, это значит, что я уже не заболею COVID-19?
— Это вопрос дискуссионный. Точной статистики нет, потому что не прошло еще столько времени, чтобы оценить действие иммунного ответа. Но чаще всего зарубежные ученые говорят, что всего у 17% пациентов, перенесших коронавирусную инфекцию, антитела сохраняются до трех месяцев, то есть заболеть повторно можно.
Поэтому я призываю не расслабляться. Да, если у вас есть антитела G — ура! Это говорит о некоторой безопасности, вероятность заразиться меньше. Но не стоит при этом пренебрегать мерами предосторожности. Не все люди приобретают стойкий иммунитет. И стоит сделать повторный тест через несколько месяцев, чтобы оценить качество иммунитета еще раз.
«Рукопашная» работа
— Сотрудникам лабораторий положены дополнительные коронавирусные деньги?
— Поначалу мы не были включены в списки тех, кто имеет право на эти выплаты. Конечно, это вызвало обиду и возмущение. Я сейчас говорю за всю лабораторную службу страны, мы общаемся с другими регионами.
Да, мы непосредственно не контактируем с пациентами. Ничуть не умаляю работу коллег, которые действительно сейчас на передовой. Но мы тоже работаем с заразным материалом в условиях повышенной опасности.
Решение о стимулирующих выплатах потом было принято на краевом уровне. Они предназначены тем, то не вошел в федеральное постановление № 484. Это как раз работники лабораторий, выполняющие исследования на коронавирус, и медики, участвующие в проведении патолого-анатомических исследований и судебно-медицинских экспертиз.
— Какие это условия?
— Жесткие. Люди даже специально не пьют воду, чтобы дольше не захотеть в туалет. Они заходят в боксы в противочумных герметичных костюмах на 6–7 часов без перерыва.
У каждого из пяти лаборантов планшетки — такая, грубо говоря, доска с лунками — на 48 проб. Чтобы их обработать, надо два-три часа. Больше брать нельзя, иначе страдает качество и есть вероятность ошибиться. Суммарно тест занимает шесть часов.
Это далеко не такой анализ, где нажал на кнопку аппарата — и у тебя через час готовый точный результат. Это долгая «рукопашная» работа.
За одну пробу нужно четыре раза переодеть наконечник дозатора, операция проходит в несколько этапов, технология очень непростая. Если оказалось, что РНК не выделилась, приходится начинать все заново. Это специфика не только коронавируса, дело в технологии. Либо РНК и вовсе не было в пробе, то есть материал взят неправильно, либо что-то еще пошло не так.
Современные тесты, слава Богу, идут с контролем выделения, то есть мы знаем, прошла ли реакция.
Сама интерпретация теста довольно сложная. Это не так, что машина выдала результат — и он однозначен. Врач должен все перепроверить — скрупулезная работа. Есть ложноположительные и ложноотрицательные результаты, много нюансов. Анализ пробы иногда делается по два-три раза — столько, сколько нужно для того, чтобы категорично сказать, есть вирус или нет.
Подтвердить анализ
— Как материалы попадают в лабораторию?
— Проба — это две микропалочки — зонды, которые помещают в микропробирку в гелеобразную среду. Каждую пробирку в свою очередь кладут в три упаковки — контейнеры или мешочки — и доставляют в лабораторию через отдельный вход в сумке-холодильнике. Промаркированные направления прикрепляют к холодильнику.
Пробы принимает регистратор, пересчитывает направления и доставляет все в лабораторию. Материал поступает круглосуточно. Больше всего курьеров прибывает в период между 14 и 17 часами. Это наш час икс.
На 7-й этаж посторонним вход воспрещен. Всего лаборатория имеет четыре секции: это зона разбора материала, зона выделения РНК, зона, где врачи оценивают, положительный тест или отрицательный. На всей этой территории сотрудники работают в противочумных костюмах. Есть еще одна зона — для регистрации. Там стоят компьютеры с базами данных, хранятся журналы.
— Раньше все пробы возили в научный центр «Вектор» в Новосибирск. Сейчас ситуация изменилась?
— Сейчас референс-лабораториями по всей стране стали Центры гигиены и эпидемиологии, потому что объем исследований таков, что ни один центр уже в одиночку не справится. Кроме того, поняли, что качество исследований уже не страдает и местным лабораториям можно доверить принятие окончательного решения.
Центр гигиены сейчас делает после нас проверку всех положительных тестов — платных и бесплатных — в кратчайшие сроки. Материал после нашего анализа мы снова кладем в тройную упаковку и отправляем в лабораторию центра. Контрольные тесты заболевших после лечения делаем сами, без подтверждения.
Результаты каждые пять часов по закрытым каналам связи передаются в министерство здравоохранения. Положительные пробы в течение часа отправляются в Роспотребнадзор. Мы все подружились за время этой пандемии, телефон не молчит, мы постоянно на связи — что, куда и в каком объеме везем. После подтверждения информация о позитивных пробах передается всем медучреждениям края.
Результата придется ждать
— Многие жалуются, что долго не могут узнать результат теста.
— Анализы по тяжелым больным стараемся ускорить в ручном режиме, потому что лечение нужно начать как можно быстрее.
По приказу в приоритете пациенты с пневмониями и ОРВИ старше 65 лет (группа риска), которые находятся на контроле амбулаторного центра или лежат в госпиталях. Всем остальным — людям без симптомов — придется чуть дольше подождать результатов.
К сожалению, сейчас количество проб растет, и мы вряд ли можем помочь всем, у кого нет симптомов, но кто хочет добровольно сделать тест. В первую очередь мы будем обследовать тех, у кого есть клиническая картина, по медицинским показаниям.
Так что, если вы тревожитесь и не хотите неделю-две ждать результатов ПЦР-теста, рекомендую ИФА-диагностику, которую делают в том числе и у нас. Если там что-то выявят, то ПЦР вам сделают достаточно быстро.
— Как думаете, дальше — больше, не намечается спад заболеваемости?
— Думаю, будет больше, конечно. Мы отстаем от Москвы по времени примерно на месяц-полтора. У нас только сейчас начинается процесс, который там прошли еще весной. Для нас в этом смысле никакой гром не грянул, паники нет, просто планомерная работа. Но на самом деле все уже очень устали.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
