Все дороги ведут в Питер
— Вы сами родом из Барнаула. Но приехали к нам из Санкт-Петербурга с гастролями. Как так получилось?
— Все просто: в 2006 году я уехал в Северную столицу учиться в консерватории им. Римского-Корсакова и остался там жить.
В Барнауле я окончил музыкальный лицей, потом колледж (тогда он был училищем). Затем целенаправленно поехал в Петербург.
— Насколько сложно поступить в питерскую консерваторию?
— Очень сложно. Особенно конкурировать с местными. В Санкт-Петербурге есть два училища и десятилетка — так что им в принципе никто не нужен из приезжих. В тот год был большой конкурс. Поступили только девять иногородних — те, в ком видели особый потенциал и талант.
Сложность еще в том, что там работают по своей, ленинградской школе. В Новосибирской консерватории, насколько я знаю, приверженцы московской техники.
— А в чем их отличие?
— Если очень упрощенно говорить, то в Москве больше делают упор на технику, а в Петербурге — на стиль и чувство меры.
Например, Денис Мацуев, который окончил Московскую консерваторию, — продолжатель своей школы, его игра узнаваема.
Один из самых известных питерских выпускников — мировая звезда Григорий Соколов, который успешно гастролирует по Европе и дает в России только один концерт в год, собирая полный зал. У него индивидуальная продуманная игра, без внешних эффектов.
"Вспоминайте иногда вашего студента..."
— А были ли в консерватории еще ученики из Алтайского края?
— Да, когда я поступал, на четвертом курсе училась моя землячка Лилия Ляпина. Собственно, она помогла мне попасть на прослушивание к Павлу Егорову, профессору и моему наставнику.
— Как проходят дни студента консерватории?
— Распорядок примерно такой: если с утра нет пар, то в 5:30 подъем, едешь занимать очередь на занятия в классе, играешь до 10 часов. Потом в консерваторию на учебу, после обеда снова бежишь в класс играть.
Хорошо было тем, у кого свое фортепиано. Потому что выдерживать такой график сложно. Особенно учитывая тот факт, что студентов много, а инструментов — мало.
Учиться в консерватории очень ответственно. Тем, кто приезжает туда, нужно дойти до уровня выпускников. А планка высока.
Например, в консерватории учились такие победители и лауреаты конкурса Чайковского, как Мирослав Култышев и Александр Лубянцев. Нас равняют с серьезными музыкантами, и никого не волнует, что ты приехал из провинции.
Мерцание мелодий
— Когда вы начали сочинять музыку?
— Импровизации я играл еще в музыкальной школе. Это были не композиции, просто отрывки, которые мне нравилось повторять. Я не придавал им особого значения, не записывал.
После консерватории я играл композиции, которые уже напоминали законченное произведение. Но они, конечно, были созданы не по академическим канонам, в свободной форме. Как сказал один мой товарищ, «сразу слышно, что написал пианист».
Потом такой музыки стало больше. Я понял, что могу выразить себя через нее, и мне стало интересно заниматься сочинительством.
— Но композитором вы себя сознательно не называете?
— Да. Я просто музыкант, который умеет сочинять композиции. Мне кажется, этим многие занимаются, но не все решаются выделить время и записать.
Композитор для меня — слишком большое звание. Все-таки люди этому специально учатся.
— Сколько вам потребовалось времени на запись альбома?
— Два года. Альбом вышел в апреле 2019 года.
В записи музыки есть немало условностей. Важно, чтобы ноты понимал не только автор, но и другой исполнитель. Недостаточно написать, какую ноту и в какое время играть, нужно распределить их между правой и левой рукой, обозначить четкий ритм, темповые переходы. На это уходит много времени.
В студии звук я записывал пять месяцев. Мы собирались по воскресеньям и играли по три – пять часов.
Готовый альбом я выложил на все известные платформы: Apple music, Google music, YouTube music, Spotify, Yandex и так далее. Его мог послушать любой желающий.
— Сколько нужно денег потратить, чтобы записать такой альбом?
— Относительно много. Написать музыку - это самое простое в таком деле. Сейчас очень важно ее сопровождение, чтобы выделиться из толпы.
Должны быть фотографии, которые создают определенный образ, клипы, продуманная концертная программа. Я решил сделать все, кроме выпуска диска, поскольку это сегодня не так актуально.
Фотографа Ксению Засецкую я нашел в Москве, она достаточно известна в своем кругу, снимала многих звезд. Мы сделали профессиональную съемку, клип и видеоинсталляцию.
Сейчас очень большие требования к качеству звука, сопровождающей картинке. Диски стали наподобие листовки — просто показать, что у тебя есть музыка. А нужно сделать так, чтобы людям было интересно, чтобы они пришли на концерт.
Этим и отличается музыкальная среда от чистого бизнеса, где люди приходят и покупают товары, которые им нужны. Музыка — тоже продукт, но он не нужен каждый день, и его можно получить бесплатно.
— В анонсе к концерту написано, что «это сочетание классических элементов и импрессионизма с влиянием британского рока».
— Да, все так. С юности мне нравятся группы The Beatles, Coldplay. Чисто по фактуре, звучанию можно найти общие черты, настроение.
— Альбом переводится как «мерцания». Почему такое название?
— Я пытался проанализировать, как мне пришла идея сочинить альбом, — это действительно было как маленькое озарение. Появление идеи выражено в этом очень красивом слове.
— Вы презентовали свой альбом в Москве и Питере. Есть ли какие-то сложности с организацией концерта в больших городах?
— Особых проблем нет, всегда можно найти оборудованный зал в аренду.
Другое дело, что сейчас сложно найти место, где всегда можно сыграть современную фортепианную музыку. Есть клубы, где играют джаз, при этом люди могут свободно беседовать друг с другом. Или площадки, вплоть до Мариинского театра, где играют чисто классику.
Так что в плане современной музыки Питер очень консервативен.
Столичная жизнь
— Кем работают выпускники консерваторий?
— По-разному. Концертмейстерами, солистами в филармонии, играют в камерных ансамблях.
Естественно, каждый выпускник мечтает стать солистом филармонии. Ездить по миру, участвовать в конкурсах. Но чтобы стать таковым, нужно быть лучше других.
Не обязательно ездить на конкурс Чайковского, можно принимать участие в других, которые проводятся каждый год и на них не такой высокий уровень.
Но быть одновременно музыкантом и семейным человеком очень сложно, потому что, к сожалению, музыкальные профессии не бывают высокооплачиваемыми. Поэтому многие мои одногруппники выбрали другую сферу деятельности.
— А какой путь выбрали вы?
— Я начал преподавать и занимаюсь этим до сих пор.
Сначала я давал уроки в частной школе, вел «Элементарную теорию музыки» для подростков и взрослых. Делал аранжировки для групп.
Потом четыре года работал в музыкальной школе, у меня был свой класс, много учеников. Но я понял, что там нужно находиться не просто годами, а десятилетиями, чтобы стать уважаемым преподавателем, обрести свое имя.
Сейчас я снова преподаю частным образом, занимаюсь только с теми, с кем хочу. Это приносит больше дохода, чем в школе, — проблема заработной платы есть везде, хоть в столице, хоть в провинции.
Зарплата в Питере сравнительно высокая, но это не те деньги, на которые можно жить в большом городе. А работать на двух работах сразу — это значит не выкладываться полностью в обоих случаях.
— Не было мыслей уехать за границу?
— Уехать за границу — это то же самое, что уехать в Москву или любой другой город. Нужно либо доказать, чего ты стоишь, либо сразу быть мировой звездой.
Я хотел поехать учиться в Германию в магистратуру. Но там большой конкурс. Условно, мест в магистратуре шесть, а поступать приезжают 100 человек. При этом три места гарантированно дают своим выпускникам.
За границу едут не потому, что хотят стать лучше, а потому, что уже стали лучшими в своем городе, стране.
Конкуренция высочайшая: все хотят достичь того уровня жизни, уровня концертов и их частоты, которые бывают у западных артистов. В Европе очень ценят музыку, в Германии даже устраивают домашние концерты с приглашенными артистами.
— Как вы относитесь к людям, которые говорят: «Лучше бы я не ходил в музыкальную школу»?
— Справедливое высказывание на самом деле. За 20 лет жизнь в России поменялась, а система осталась советская, включая репертуар.
Я понимаю, что критикую ту систему, которая меня вырастила. Но, мне кажется, сейчас музыканты-любители должны играть с небольшими поблажками. Хотя бы что-то современное. Нельзя воспитывать человека на том, что для него не актуально.
Преподаватели находятся в очень жестких рамках. Им приходится воспитывать из учеников не музыкантов, а людей, которые умеют играть четыре произведения с минимальным количеством ошибок.
Мне кажется, нужно делать четкое разделение на профессионалов и любителей, с тем учетом, что любитель всегда может перейти на профессиональный уровень, если захочет.
Моя мама работает в одной из барнаульских музыкальных школ, и она говорит, что сейчас хотят ввести изменения вплоть до того, что будет расписан план урока. Если это возможно сделать по биологии или математике, то в музыкалке — нет.
Допустим, сегодня по плану на фортепиано ты должен разобрать с учеником сонату. А он очень плохо играет этюд, который должен сдавать через две недели. И надо вообще-то заниматься им. И преподавателям одновременно нужно и программу научить хорошо играть, и при этом в план укладываться. Это очень сложно.
