Про открытость власти и политическое самоубийство
— В тех городах и районах, населенных пунктах, где взаимодействие с властью организовано так, что человеку понятно, куда идти, редко возникает желание писать сразу губернатору. Если только это не случай из ряда вон.
Но бывает и другой вариант организации такой работы: всех посылать, никому не отвечать. На это мы точно пойти не может. Совершенствование формата взаимодействия местных властей со своими избирателями — это магистральный путь.
И это история, которая начинается снизу, от самих избирателей. Они же выбирали власть, прямо или опосредованно. Но в любом случае это процесс выборов, наказов, формулирования требований.
Конечно, люди должны быть вовлечены в принятие решений. Поскольку это в природе власти — она от народа. Не прислушиваться к людям — быть политическим самоубийцей.
С другой стороны, делая свой выбор, избиратель какие-то полномочия точно делегирует депутатам, а через — них главам.
Про тротуарную плитку и власть без будущего
— Я следил за темой. Но острой дискуссии не увидел. Какие-то вздохи, всхлипы можно зафиксировать. Но если в целом посмотреть на информационное пространство, то многим людям новая плитка нравится. Я не уверен, что тех, кому она не по душе, - большинство.
Тут же как: одному нравится, другому нет. Но то, что плитка для крупных региональных центров — современный стандарт, это точно. Я езжу мимо — симпатично смотрится.
Я так скажу. Любая власть принимает решения. Властью этих людей наделил народ, прямо выбирая их или опосредованно. Избиратель ждет, что его позиция будет учтена, а требования выполнены. Власть же всегда делает выбор. При этом она может решить: мне хочется сделать так, и меня не интересует мнение людей. У этой власти будущего нет. Но это решение политика.
Условно, мне плитка нравится, но я чувствую, что процентов 70 избирателей ее не одобряют. Они галочку себе в голове поставят. И таких галочек может накопиться много. Но человек может решить: я не хочу дальше работать, поэтому буду делать что хочу.
Система демократического устройства предполагает, что у человека нет политического будущего, если он не держит в этой части нос по ветру.
Про строительство дома на площади Сахарова
— В любом таком вопросе важно мнение жителей и профессионалов. Так мне кажется.
Насколько я знаю, там интересная ситуация. Земля же частная. Она же как-то частной стала. Будем мы прошлое ворошить? Наверно, нет. Много лет прошло. Если раскручивать, то до какого года: до 1999-го или до 1917-го?
Сегодня у участка есть собственник. У него — права. Там вроде нормальные люди, патриоты города. В принципе уже сегодня они могут начинать работать над проектом: получать разрешения, проектировать и т. д. Но этого не происходит. Откуда-то вбрасывается информация: будут строить. Но я проверил: официально никаких заявок не поступало.
Мои представления об этом — на уровне продвинутого обывателя. Не более того. Работать должны процедуры, институты, правила, регламенты. Порядок освобождает мысли.
Я против системы, когда мне что-то не понравилось, я включаю незримый тумблер — и все институты полностью блокируют вопрос. Сегодня я не ошибся, а завтра ошибся, а послезавтра тот, кому я дал команду, вышел на публику, обидевшись на всю краевую власть, и сказал: «А мне давали такую команду». И как я буду выглядеть в глазах избирателей?
Они же выбрали меня не дома расставлять в Барнауле, а для организовать систему так, чтобы она не допускала строительства домов там, где они не нужны, и соблюдала все требования.
Про отношения с бизнесом и репутацию
— Мы стараемся конструктивно подходить к пожеланиями и вопросам предприятий, чтобы они могли расширять объемы своей деятельности. Некоторые компании сидели прежде, чего-то опасаясь, зажавшись. Мой же обязательный вопрос к бизнесу, когда я с ним встречаюсь: что нужно, чтобы сохранить или нарастить объемы производства?
Бывает, звучат нереализуемые предложения. Но все равно такое общение надо поддерживать. Настрой на решение, казалось бы, непроходных вопросов хорошо мотивирует.
Я бы хотел добиться, чтобы наши предприятия имели возможность поделиться своими проблемами с властью. Мы же не можем просто так влезть в их работу и отследить всех. За всеми не набегаешься. Органы власти не так масштабны.
Мы формируем доверительные отношения, а вместе с ними и репутацию правительства. А это как раз то, под что или опираясь на что люди принимают решения об инвестициях.
Про "Индустриальный": не космос, не оружие, а черная дыра
— Перспектив к развитию в сегодняшнем формате у «Индустриального» нет. Сейчас это акционерное общество, 100% которого принадлежат Алтайскому краю.
Так уж получилось, с меня не взыщите, что история управления предприятием сложилась так, что оно работало планово убыточно. Зачем-то оно производило продукцию, которая стоила меньше, чем тратилось на ее производство. Деньги, ничем не обеспеченные, вкладывались просто в воспроизводство.
Предприятие работало на конкурентном рынке, не имея планов, как бороться за место под солнцем, когда другие совершенствовали технологии, снижали затраты, повышали эффективность.
![Тепличный комплекс "Индустриальный".](https://obj.altapress.ru/picture/461429/900x.webp "Тепличный комплекс "Индустриальный".")
На предприятии работало 500 человек. Каждый год край вынимал из кармана сотни миллионов рублей, чтобы зачем-то поддержать эти рабочие места, а фактически — для дотирования неконкурентной по цене продукции. А эти деньги могли бы пойти на зарплату, на больницы, школы — на то, за что государство, вообще говоря, отвечает. В этом очень мало логики — и экономической, и хозяйственной.
Предприятие накопило много долгов. Мы начали думать. Договорились с кредиторами, нашли потенциального инвестора. Он пока возьмет имущество в аренду. Мы подготовим документацию: ликвидируем предприятие и через публичные открытые торги продадим имущество.
Сколько заплатят — столько заплатят. Все деньги пойдут на погашение долгов. Еще и не хватит! И придется добавлять из бюджета. Но уже один раз.
Надеюсь, мы получим инвестора, который готов вкладывать в предприятие, имеет планы развития. Это лучше, чем иметь «черную дыру», куда вбрасываешь ассигнации, и они там сгорают, и не видно света в конце тоннеля.
У нас много другой работы, чем управлять теплицей. Для этого есть бизнес. Это не стратегический актив: не атом, не космос, не оружие — это теплица!
Про «Иткуль»: большими буквами — фамилии виновных
— Вы видели директора «Иткульского спиртзавода»? Или его акционера? У нас же как бывает? Написано «завод закрывается» - и фотография губернатора или кого-то из его заместителей. А какое я имею отношение к «Иткульскому спиртзаводу»? Там должна быть фотография того, кто это допустил. И большими буквами написаны фамилии.
Со всеми своими рычагами государственная власть в эту ситуацию вмешаться не может. Собственники выбрали такую стратегию поведения: может, где-то рискнули, может, махнули рукой. Но механизмов воздействия у нас нет.
Они же не пришли и не спросили: «Виктор Петрович, можно мы дадим поручительство за нашего акционера? Правда, если с нас начнут взыскивать, отдавать будет нечем». И если бы я согласился, то тогда хоть какую-то ответственность бы нес. Но правительство обо всем узнает постфактум.
!["Иткульский спиртзавод".](https://obj.altapress.ru/picture/29039/900x.webp ""Иткульский спиртзавод".")
Мы, конечно, вмешались в ситуацию. Но все это носит формы непринципиального, нефундаментального характера. Мы проследили, чтобы людям вовремя выплатили зарплату или корректно рассчитали, чтобы экологические нормы соблюдались. Вошли в контакт с кредитором - «Промсвязьбанком». Но большего влияния у нас нет.
Если все так покатится к процедуре банкротства, то в ее рамках мы проследим, чтобы все происходило корректно и не было «чудес» со стороны конкурсного управляющего. Желательно, чтобы появился новый инвестор.
Единственное, что может изменить ситуацию, это если акционеры договорятся со партнерами, вольют в завод деньги и выскочат из кризиса. Такой вариант мы приветствуем двумя руками. Но от повторения застрахованы не будем.
Про моторный завод: «Возможно сохраним»
— Есть несколько предприятий, которые являются определенными символами алтайской промышленности. Моторный завод — один из них.
![Рабочие на "Алтайском моторном заводе".](https://obj.altapress.ru/picture/224315/900x.webp "Рабочие на "Алтайском моторном заводе".")
Сейчас там новый собственник — холдинг «Транспортные компоненты», который прорабатывает варианты санации площадки. В июле там зарегистрировано новое юрлицо — ООО «Алтайский моторостроительный завод». Большая часть персонала перейдет туда на работу.
Имущество сначала на арендной основе, а в последующем, вероятно, на праве собственности, перейдет новому предприятию. Собственники планируют активизировать работу. Мы с ним и встречались, будем поддерживать. Возможно, что нам удастся сохранить производство двигателей.
Про технопарки: начнут с Рубцовска
— Наиболее подготовленный, продуманный проект технопарка — на базе «Рубцовского завода запчастей». Для его развития требуются федеральные инвестиции. Есть программа Минэкономразвития России, в которую мы хотим включиться. Для этого нужно пройти конкурсный отбор. Мы будем подавать заявку на 2020 год. Объем инвестиций по проекту — 650 млн, из которых 500 млн — федеральные вложения.
Реализация этого проекта прошла бы и в рамках нацпроекта «Развитие малого и среднего предпринимательства и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы».
С этого проекта технопарка попробуем начать. Не исключено, что нам удастся продвинуть его быстрее в связи с тем, что Алтайский край вошел в число регионов с низким уровнем социально-экономического развития.
Про куратора края: опора не «хромому» губернатору
— Института федерального кураторства бояться не нужно. Это не внешнее управление, не дополнительная опора «хромающему» главе региона. Это способ организовать деятельность на уровне федеральной власти.
Для нас это дополнительные возможности. И это очень хорошо. Мы пытались раньше какими-то путями обратить внимание на проблемы края. Существующие механизмы, например, роста зарплат бюджетникам, не помогали до конца решить проблему.
Вот мы вышли, например, по врачам на среднюю зарплату в 48 тысяч — и все, дальше двинуться не можем. А в Новосибирске и Кемерове этот показатель — за 70 тысяч, а в Красноярске — под 90. Мы остаемся неконкурентоспособными.
В результате у нас — минус 2,5 тысячи от того числа врачей, которые нужны региону. И еще на 200 меньше стало по итогам 1 полугодия. Нам бы, наоборот, надо прирасти человек на 500 за год. А теперь придется искать, кем заменить выбывших, и еще думать, где дополнительных найти. Сложная история.
И без понимания этих проблем на федеральном уровне, я боюсь, нам не сдвинуться. Хорошая новость заключается в том, что правительство это видит, слышит, понимает. И есть задача помочь регионам с низкими показателями социально-экономического развития. Не разбираться с местными властями или целыми историями, которые к этому привели. А помочь.
Наша задача — представить толковый проект программы в правительстве. Там еще предстоит защита. Из предложенных нами 111 мероприятий может 11 остаться. Но мы сейчас в процессе, и это замечательно.
Про зарплаты: открыть ящик Пандоры и обосновать двухэтажную корову
— В 2018 году на зарплату вместе с отчислениями в фонды мы потратили из бюджетов края и муниципалитетов 35,5 млрд рублей. Бюджеты на 2019 год принимались с ростом фонда до 39,5 млрд. Весной еще добавили денег и вышли на 40,5 млрд рублей. Это было наше осмысленное решение.
К 2024 году мы планировали выйти на цифру в 40 тысяч рублей средней зарплаты по региону. Если мы удержим темп в 10-13% каждый год, то сможем этого добиться. Но даже существующие темпы роста не позволяют нам приблизиться к средним показателям по Сибири. И значит, нам нужно продолжать искать пути наращивать фонды.
Это не простой вопрос, потому что требует согласования с федеральным правительством. Попробую объяснить понятно.
Из 130 млрд рублей расходов бюджета края 50 млрд нам дает Москва. Как только мы принимаем решение еще повысить зарплату, мы сразу услышим вопрос от федерального правительства: «А почему? У вас и так темпы, каких нет у других регионов? Это же в конечном счете и наши деньги. Вам уже ваших собственных не хватает, мы вам даем. Если вы заложите на зарплаты еще 1-2 млрд, то придете к нам же их просить».
В федеральном правительстве не позволят только Алтайскому краю идти по какому-то особенному пути. Стоит открыть этот ящик Пандоры — и пойдут все регионы. Обоснований будет море. Каждый из нас легко может обосновать двухэтажную корову.
Но решение об особенном пути может быть принято для групп регионов. И в этом направлении нам на что-то можно надеяться, хотя бы по отдельным отраслям.
Про тех, кто получает "минималку": курс на рост
— В крае бюджетников примерно 160 тысяч человек, это без федеральных. Из них примерно 65 тысяч — люди, которые получают зарплату на уровне МРОТ, увеличенного на районный коэффициент, это почти 13 тысяч. Тем, у кого начислено меньше, доплачивают до «минималки».
Так вот при майской индексации на 4,3% мы приняли решение при расчете зарплат этих людей увеличивать не начисленную им сумму, а именно эти 13 тысяч. Иначе бы как вышло? Получает человек 10 тысяч по расчету, ну увеличат ему на 4,3% — получится 10,4 тысячи. Ему-то какая разница? Ему как доплачивали до 13, так и будут. Мы эту ситуацию постарались поправить.
В этом выражается наше стремление уделять внимание не только фонду оплаты в целом, но и «подтягивать» низкооплачиваемых работников.
Про элиту: травоядные или плотоядные
— Нормальная у нас элита, элита как элита, какой и должна быть. Со своими представлениями о положении дел, с оценками того, что было и как мы к пришли к действующей ситуации.
Как иногда за деревьями нужно увидеть лес, так мне как руководителю нужно за элитой увидеть людей со всеми их интересами, планами, возможностями.
Что касается «травоядности» или «плотоядности» элиты, так это зачастую определяется временем, в котором мы живем. В начале «нулевых» обстановка 1990-х была еще свежа в памяти, поэтому можно было услышать рассуждения даже криминального характера. Сейчас же сформировалась культура управления, поведения, диалога.
Часть моей работы — консолидация элиты, создание обстановки, в которой люди не входили бы в серьезные противостояния. Я стараюсь организовать работу так, чтобы принимались решения, которые поддерживает большинство, но интересы меньшинства при этом учитывались.
Про пожертвование футболиста Смолова на алтайский ДК
— Даже в очень богатых странах, в развитых обществах финансирование социальных учреждений или социальных направлений деятельности из внебюджетных источников является делом не только привычным, но и где-то даже обязательным. Наша страна — не исключение.
Если кто-то действительно не для подкола, не для сарказма какого-то, а по велению души собирается помочь, например, какому-то учреждению культуры, а это происходит сплошь и рядом, так это надо приветствовать.
Другое дело, что поскольку это вещь не обязательная, а лишь возможная, рассчитывать на нее в полной мере нельзя. Конечно, у государства должна быть своя политика. И она есть.
Это затратная история, и это деньги, которые финансово не возвращаются. Это инвестиции в нашу культуру, историю, в общественную жизнь. И это обязательная вещь. Мы вкладываем сотни миллионов рублей в учреждения культуры.
Конечно, первое внимание — райцентрам. Просто по определению. Когда у тебя дуршлаг с множеством разного размера дырок, ты стараешься сначала затыкаешь большие.
У нас есть несколько инструментов, как уже сегодня небольшие поселения могут поучаствовать в получении грантов, в программе поддержки местных инициатив. Важно, чтобы была включенность со стороны местных и сообществ, и властей.
Про мусорную реформу: коллапса нет
— Думаю, надо занести в актив то, что реализуя положения законодательства, мы миновали коллапса. Крупные населенные пункты в приемлемой форме переключились на новый формат работы. Из 2,3 млн жителей края более 1,8 млн, проживающие в 330 населенных пунктах, реформой охвачены.
Наиболее сложная ситуация в тех населенных пунктах, где этот процесс не был никак организован. И такие примеры многочисленны, потому что такова система расселения по краю. Нам предстоит прийти в несколько сотен населенных пунктов.
Ключевое, чего мы добились, - исключили прыжки тарифов по разным территориям. Смогли договориться с регоператорами. По всему краю держится тариф в 67-68 рублей.
Там, где процесс по-новому не организован и услуги не оказываются, регоператоры денег не берут.
Очень важно понимать, что назад хода нет. Мы уже прошли большую часть пути, много шишек набили, что-то исправили. Но идти теперь нужно до конца.
Мы поможем муниципалитетам, в том числе — в вопросе организации площадок по сбору мусора. Выделим на это деньги.
Про отпуск: «Задолжал родным»
— Я пока не считаю возможным для себя съездить в отпуск. Много дел, которые пока еще надо сделать в первый раз. В каких-то моментах мне еще нужно разобраться. Идет становление команды — у нас многое меняется. Сейчас, кроме того, идет настройка нацпроектов, руку надо держать на пульсе.
Появилась также тема, связанная с подготовкой индивидуальной программы ускоренного развития региона. Я возлагаю на нее немаленькие надежды. Так что пока что отпуск не планирую, хотя понимаю, что своим родным и близким я уже задолжал.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
